Некоторое время назад зачитал "Мечеть Парижской Богоматери" авторства Елены Чудиновой.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/2571235Аннотация от издателя гласит:
Новый роман известной писательницы Е.Чудиновой, написанный в жанре антиутопии, на этот раз повествует о нашем будущем. Евросоюз в одно прекрасное утро объявляет ислам государственной религией. Собор Парижской Богоматери превращается в кафедральную мечеть, как некогда это случилось со Св. Софией в Константинополе. О терроризме и сопротивлении, о гетто и катакомбной католической Церкви повествует роман, который может стать грозным пророчеством, подобно знаменитым "О, этот дивный новый мир" Хаксли или "1984" Оруэлла. За приключениями героев книги скрывается нелегкий выбор, который мы должны осознать. Перво-наперво должен сказать, что книга сильная. Написана очень....энергично, что ли. Автор имеет твердую позицию, и ее (позиции) держится, в игры со словами не скатывается. Этого у нее (автора) не отнять. Книга читается на одном дыхании, равнодушным не оставляет. Ее нельзя просто так вот закрыть и через пять минут забыть. Но впечатление оставляет двойственное. Попробую последнюю фразу развернуть.
Сравнения с "1984" и "Дивным новым миром" избежать не может, наверное, ни одна антиутопия. Однако в данном случае лично мне кажется, что сравнения книга не выдерживает, ни одного из двух. По нескольким параметрам. Но об этом ниже. Сначала по сути. К "Мечети" у меня есть несколько претензий.
Во-первых, идея о том, что "цивилизация заканчивается, когда храмы превращаются в памятники архитектуры" (это вольная цитата) лично мне кажется несколько чрезмерной. В т.н. европейской цивилизации есть многое сверх несомненно христианских корней, и сводить ее (т.н. европейскую цивилизацию) исключително к ним (несомненно христианским корням) мне кажется сильным упрощением. А вот автор книги эту идею двигает с необузданной силой кентавра. Нет, не так --- она (автор) ее (идею) даже не двигает, у нее (автора) на ней (идее) базируется вся книга, вся без остатка, от первой буквы первого абзаца до самой последней точки последней строки последней главы.
Во-вторых, мне крайне не нравится смешение жанров. А именно, жанра "художественная литература" с жанром, который по-английски называется non-fiction
(как это будет по-русски? "нехудожественная литература" --- фэ), а тем более с жанром агитационного памфлета. Просто потому что в случае художественного произведения автор имеет право заявить: "а вот я так вижу, и все тут"; в случае non-fiction это уже недопустимо; а для памфлета даже и не нужно, в этом жанре нужно просто как можно громче орать. При смешении жанров можно практически безнаказанно агитировать, а ответственности за это не нести, прикрываясь при необходимости фиговым листочком "все это лишь плод моего воображения". Прием изобретен отнюдь не Еленой Чудиновой, применяется широко, но от этого менее гадким не становится.
Хороший индикатор смешения жанров: к художественной как бы книге прилагается послесловие автора, в котором автор уже от первого лица объясняет, с каких позиций она книгу писала, что сказать хотела и т.п.
А еще в тексте есть сносочки. Двух типов. Есть сносочки, так сказать, информационного плана. В духе:
"---Квадраты вы моноэтнические, прямо как у Маркеса, что у таких в конце концов дети с хвостиками рождаются, как хрюшки" --- и сносочка:
"В романе Габриэля Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества» поднимается тема генетического вырождения". Если это вслух читать, то выходит исключительно голосом Левитана ("Совинформбюро сообщает...")
Или вот еще пример. Прямая речь, отец Лотар:
"Как католику, мне довольно горько об этом думать. Был момент, когда православие могло спасти Европу от ислама. Все те же грабли, на которые наступил Второй Ватикан: когда Церковь идет путем послаблений, чтобы удержать паству, люди в один прекрасный день начинают тосковать по жестким регламентациям." --- и cносочка:
"Только в одной Дании в период 1990– 2000 гг. ислам приняло, по самым скромным подсчетам, от 3 000 до 5 000 европейцев. Первый канал датского телевидения начал в 2004 году трансляцию пятничных проповедей из мечети Копенгагена. Последняя судорога духовности: скажите мне, чего нельзя! На Датском языке проповедует имам Абдольвахид Бедарссен, датчанин. В Германии число обращенных в ислам этнических немцев составляет от 13 000 до 60 000 человек, причем число обращенных за 2003 год вдвое увеличилось в сравнении с 2002 годом.То есть герой произнес фразу. Но вот откуда-то набежал автор, который(-ая) не может просто так смолчать, который(-ая) нам дает, так сказать, цифры и факты. Которые в диалог героев как-то вот не влезли, так что ли?
Выглядит довольно неприглядно, на мой вкус. Естественно, сносочки не пытаются выдать сколько-нибудь целостную картину чего бы то ни было, а выбирают нужные автору события. Тенденциозно? Нет, что вы, это просто автор так видит, это же художественное произведение!
Но это бы еще ладно. Есть сносочки, в которых автор блудливо полемизирует со своими же героями. Это вообще ни в какие ворота не лезет. Например, вот диалог:
"---Этот Папа был Антихрист?", спросила Валери <...>
--- Я не знаю, Валери. И тогда Старый Король послал ночью за своим другом, Старым Герцогом. Тот себе жил тихо, не учил молодых рыцарей", ответил отец Лотар.
И сносочка:
"Ах, как стыдно, Ваше Преподобие! Уж не стоило б такому умному человеку, как Вы, столь некритично повторять услышанное в детстве...." --- это чьи слова? Автора? Наверное, дело в том, что это же художественный текст; герои, как это положено говорить? Живут своей жизнью. А автор, когда они что-то некритично повторяют, их по-дружески журит, по-дружески поучает. Ага.
Теперь, собственно, почему "Мечеть" не выдерживает вынесенного на форзац книги сравнения с "1984" и "Дивным новым миром". У Оруэлла прописан конфликт его героев --- людей --- с тоталитарной машиной, не только бессмыссленной и беспощадной, но и бездушной и безличной. "1984", как выражается один мой приятель, "атмосферен". Атмосфера безысходности в "1984" передана мастерски. Хаксли тоже рисует бездушную машину, которая человеческих существ даже не перемалывает, а производит согласно инструкциям. И конфликт разворачивается между живыми людьми, продуктами сбоя как-там-звался-процесс-выращивания-человеков и этой самой машиной.
Еще раз повторюсь: люди против Левиафана. А в "Мечети", увы, герои в большинстве своем ходульны. Большинство из них можно охарактеризовать двумя, максимум тремя словами. Они нужны в основном для того, что бы символизировать: макисары неукротимо сражаются; мусульманизированные французы символизируют муки предательства; арабы все как один пришли из стишка Губермана: "все они головорезы, и в штанах у них обрезы"; офицер Касим в конце концов, добежав до баррикады, начинает символизировать искупление предательства кровью; София Севазмиу несгибаема; Эжен-Оливье и Жанна символизируют светлое будущее, вырастающее вслед за "исполинским смерчем камней и пламени" (это цитата).
И еще одно отличие "Мечети" и от "1984" и от "Дивного нового мира". Хотя то, что я сейчас скажу есть уже в чистом виде вкусовщина. И у Хаксли и у Оруэлла в книгах не видно автора. Атмосфера есть, люди есть, а автора нет. У Чудиновой же автор присутствует постоянно. Проглядывает между строчек, тянется к тебе из межсловных пробелов, яростно пытается убедить. Получается? По-моему, нет, не получается.
